Творчество художника Станислава Жуковского (1875–1944), уроженца современного Волковыского района Беларуси, в Польше малоизвестно. И все же есть в стране один человек, который ценит наследие Жуковского больше, чем кто-либо другой. Это Ирина Сизóненко из Люблина, уроженка Украины. Она написала единственную на сегодняшний день монографию о художнике — „Stanisław Żukowski (1875–1944). Czas prawdy” и составила каталог произведений Жуковского „Obraz ten jest przeze mnie wykonany”. Twórczość malarska i wystawiennicza Stanisława Żukowskiego (1875–1944)” (это два тома одной монографии, вышедшие в этом году в Издательстве Люблинской архиепархии Gaudium).
Картины Жуковского сейчас хранятся в музеях разных стран — как в Польше, так и в Беларуси, Украине, России и других, в частных коллекциях. Ирина Сизоненко 26 ноября представила свои книги о Жуковском в Обществе искусствоведов в Варшаве (благодаря известному варшавскому искусствоведу Анны Сыльвии Чиж), а затем посетила Польское радио. Я попросил гостью рассказать о себе, о своих польских корнях. Предки Ирины Сизоненко в начале ХХ века переехали из Силезии работать на металлургическом заводе в Каменскóм на юге Украины. Поэтому неслучайно она занимается польским искусством, а также вернулась на историческую родину — в Польшу:
Я родилась в городе Каменскóе Днепропетровской области Украины. Там была польская колония. По линии матери у меня польские корни. Я занимаюсь историей польской культуры и искусства. Окончила Национальную академию изобразительного искусства и архитектуры в Киеве. Преподавала в днепропетровском Университете таможенного дела и финансов. Являлась директором украинско-польского центра в Днепре, читала лекции по истории искусства Польши, а также Беларуси, России и Украины, потому что это все связано и рассматривать что-то изолированно — это не научный метод.
Когда я в 2018 году переехала в Польшу и поступила в докторантуру Люблинского католического университета им. Иоанна Павла II, у меня не было сомнений, что я буду писать работу о Станиславе Юлиановиче Жуковском. Его произведения широко представлены в Украине: прекрасные коллекции в Киеве, Днепре, Львове, а также в Севастополе и Симферополе. По мере возможности я собирала информацию о них.
Ирина Сизоненко в своей исследовательской работе столкнулась с неожиданной проблемой в атрибуции творчества поляка по происхождению Станислава Жуковского:
Даже в Украине везде писали, что Жуковский — «великий русский пейзажист, любимый ученик Левитана». Но то, что Жуковский не был русским пейзажистом, очевидно, ведь он был поляком. Он родился в польской католической семье, в своем кругу разговаривал только по-польски. А когда в 1923 году была возможность вернуться уже в свободную Польшу, он туда вернулся.
А какой след художник оставил в Украине?
Он женился на Александре Игнатьевой, коллеге по учебе живописи в Москве. Он много работал, заболел, и врач очень ему советовал отдохнуть. А у Игнатьевой были родственники на украинских землях. Она сказала: «Поедем! Ты увидишь этот прекрасный край». А он ответил, что видел Украину на выставках работ Архипа Куинджи, Ивана Айвазовского, Яна Станиславского: «Я с удовольствием поеду!» Они путешествовали по Украине: добрались по Днепру до Крыма. Но там он все равно работал. Написал много полотен.
После завершения учебы в московском училище Жуковский стал членом Товарищества передвижных выставок. Выставки проводились и на украинских землях — в Киеве, Харькове, Одессе, Екатеринославе (ныне Днепр). В Одессе Жуковского очень любили, покупали, поэтому Одесский национальный художественный музей сейчас обладает изумительной коллекцией работ кисти Жуковского. В Харькове его работы хранятся благодаря меценату, известному сахарозаводчику родом из Сум Харитоненко. Он был дружен с Жуковским. Кстати, Жуковский дружил с украинскими художниками, хорошо знал творчество киевского коллеги Мурашко. Дружил с Фердинандом Рущицем, Витольдом Бялыницким-Бирулей (поляки по происхождению, уроженцы современной Беларуси. — Ред.).
Ирина Сизоненко со своими книгами о Станиславе Жуковском в студии Польского радио.
В контексте того, что творчество Жуковского известно в Украине и что там хранятся его произведения, расскажите, пожалуйста, о судьбе его картин на оккупированных территориях Украины.
Если мы посмотрим на карту Украины, то увидим, что юг и юго-восток Украины, к глубокому сожалению, аннексированы Российской Федерации, в том числе такие города как Севастополь, Симферополь, Бердянск. Мариуполь, Херсон, Луганск, Донецк, Горловка, где в музеях хранились полотна Жуковского — около 20 первоклассных работ, самого высокого качества, отреставрированных. Я думаю, что, наверное, уже оттуда коллекции вывезены в Россию под предлогом «спасения» от военных действий. Трудно будет их вернуть назад...
Ирина Сизоненко напоминает, что Жуковский не только считал себя поляком, но и являлся варшавянином:
Он был патриотом. Когда он вернулся в 1923 году в Польшу, он жил в Варшаве на улице Кошикова. И в 1944 году, накануне Варшавского восстания, его предупреждали, чтобы выезжал на окраину города или в деревню. А он отказался, сказал, что свой дом не покинет. Он помогал повстанцам чем мог: приносил еду, оказывал медицинскую помощь, какую мог. А когда немцы уже расправились с повстанцами, то нечетные дома на улице Кошикова сожгли. Погибла и квартира Жуковского. А его вместе с другими варшавянами погнали в Дулаг 121 Прушкув (Durchgangslager 121 Pruszków — немецкий нацистский пересыльный лагерь, где собиралось мирное население Варшавы и окрестных городов, изгнанное из своих домов во время и после окончания Варшавского восстания. — Ред.). Там он буквально спустя месяц умер. потому что был уже в возрасте, тяжело болен...
Если у вас есть желание принести цветы к месту, где похоронен Жуковский, Ирина Сизоненко подсказывает, куда идти:
Он похоронен в общей могиле в этом лагере. И там стоит памятник. На нем есть его фамилия.
Этот художник жил как поляк, творил как поляк и умер как поляк — достойно.
Ирина Сизоненко надеется, что Национальный музей в Варшаве представит широкой публике хранящиеся там произведения Жуковского:
Может быть, когда эти работы будут отреставрированы, их выставят. Но хочу сказать, что сотрудники музея помогли мне в работе с этой коллекцией и в моей монографии самые лучшие работы из этого собрания опубликованы в цвете, потому что музейные работники мне предоставили очень хорошие слайды высокого качества.
Виктор Корбут